1. Имя
Хель. Имя короткое и острое, как удар изящной златоустской шашки. В переводе с древнего языка означает – «ветер, который сначала веет легко и лишь потом накатывает ледяным порывом». Относится к династии Пондохва.

2. Возраст
Мужской

3. Пол
Мужской

4. Внешность
Каркаровый в яблоко статный жеребчик. Масть у него необычная – казалось бы гнедая, но с четкими медно-рыжими подпалинами на ушах, морде, внутренних сторонах ног и в паху. На морде, ближе к храпу, небольшая, но яркая и узкая проточина. Высокого роста, костистый и вытянутый для мустанга. Очень жесткая, насквозь просоленная грива и такой же хвост, висящие тяжелыми плетьми. Глаза темные с легким зеленоватым оттенком. Аллюры достаточно энергичные, хотя рысь через чур мелкая, но резвая. 

5. Характер  
Есть такие кони, которых хочешь, а со счетов не скинешь, не забудешь, да и вообще не захочешь. К числу таких и относиться юный Хель. Спрашивается, с чего такое особенное внимание к юному, не обстреленому жеребчику? Дело в том, что в Хеле есть вес то, что стремительно уходит в наступающую эпоху. Романтичность, вера в хорошее, понятия о чести и совести. Конечно, в столь юном возрасте сложно судить поддерживает ли он эти идеи сам, или всему виной воспитание. Но сказать можно одно – не захотел был он продолжать жить по законам чести, не стал бы. А это очень волевой молодой конь. В его глазах видно честолюбие и одновременно честность. Правда, он не бесхитростен. Но врать не хочет, потому всячески старается избежать тех ситуаций в которых просто не может сказать правду. Если говорить о общении с друзьями, то благодаря легкому, незлобивому характеру он легко сходиться с окружающими. Правда порой он через чур серьезен, так что это весомо осложняет общение с ним. Любовь? А её как бы еще и не было, хотя юноша черезвычайно о ней наслышан, все больше из древних баллад, которые исполнял табунный скальд.
В общем, хороший он парень. Побольше бы таких.

6. Биография
«Все началось задолго до того, как я родился. До тех пор пока роились мои ближайшие предки. Все началось очень давно. На самом западе материка, даже на его северо-западе, на берегу безжалостного океана, что на века останеться в сердцах тех, кто когда-либо его видел. Там веяло множество ветров, и у каждого было свое имя. И эти ветра не редко шевелили гриву таких же, как я лошадей. Я был рожден в табуне Белой Гагары, что существовал не один век. Во главе его стояла крепкая династия, к которой я и принадлежал. И в нашей крови было куда больше ветра, чем у остальных. Мой отец носил имя Лойсо – имя сурового северного ветра, что поднимает шторм. Он был огромного роста, с сильным телом и каркаровой шкурой. Именно от него я унаследовал необычно яркие подпалины – казалось, что они обагрены свежей кровью. В его теле была необычная прямота и строгость линий, так что он производил воистину удивительное впечатление. Но самым ярким в Лойсо были его глаза – цвета морской волны. Впрочем, это пожалуй был отличительный знак нашей династии, однако его брат Шенего (ветер с брызгами) их не унаследовал. Зато его рост и вороная шкура не могли не принадлежать нашей династии. Собственно Шенего и вел тогда табун Белой Гагары, так как был старшим из сыновей Шаяма (ветра под крыльями буревестника), моего деда, которого я никогда не видел. Еще был Леат (весенний ветер), младший из братьев, тоже мой дядя. Впрочем, его я не помню. Теперь о моей матери. Она была дальней родственницей моего отца, кажется троюродной кузиной. Впрочем, на такие мелочи никто не обратил бы внимания, ибо Халана (ветер под животом прыгающего дельфина) была воистину прекрасна. С узкой проточиной, великолепной гнедой шкурой и необычно ладным, округленным телом. Она была не намного выше моего отца, и выделялась из прочих своей шкурой в крупных яблоках, которую передала мне. Обстоятельств их любви мне знать не положено, как сыну, но я знал, что более верной пары просто не видел мир. Все бы и было так же гладко и красиво, но Лойсо не зря звался Лойсо, и после не первой, но сильной ссоры с Шенего покинул табун. Мать он с собой взять не смог, так как она ожидала моего рождения и он не мог подвергать нас опасностям кочевой жизни. Он обещал вернуться…
Свое ранее детство я почти не помню. Слишком яркие цвета и расплывчатые образы. Но вскоре моя память стал ясной. Правда, жизнь была легкой и текла сквозь гриву (на веке просоленную, и висящую сосульками, как и у всех лошадей прибрежных краев). Мать моя учила меня жизни терпеливо, но я был прилежным учеником и никогда не огорчал её. Правда, в одном наши взгляды не совпадали. Она прочила из меня скальда, так как голос мой уже тогда заставлял соек-пересмешниц повторять следом. Я же не видел себя никем иным, как храбрым воином или даже вожаком. Правда. Последнее при любом раскладе не светило мне – у меня было двое кузенов, один старше на два года, а второй ровесник. И если Дешелю (свежему ветру) было попросту вес равно, на меня, то Шедею (ночному ветру) очень нравилось задирать меня. Он был старше на полгода и оттого крупнее, а значит сильнее. Мы, как и наши отцы довольно быстро поняли, что в одном табуне нам не место. Но покинуть табун (даже через несколько лет), я бы не смог – на кого бы я оставил свою мать. А я чувствовал себя ответственным за неё. Я уже тогда знал, что мы не с отцом лишь потому, что я «припозднился» и винил себя за это. Это я знал именно от Шедея. И оттого больше печалился. И в день когда весной мне исполнился год вожак впервые по-настоящему обратил на меня внимание. Я успешно догнал Шедея по росту, хоть и был младше на полгода, перегнал всех своих сверстников (среди которых у меня было несколько хороших друзей) и продолжал усилено расти и крепнуть. И насколько я понял, подобное не слишком его радовало. Все годовики обучались под его началом с года. И мне задавали самые сложные задания, такте, что вечером я без сил валился у материнского бока, думая лишь одно – спать. Даже петь я перестал. Казалось не будет конца этому обучению, когда в конце лета из прибрежного леса навстречу табуну вышел конь. Мой отец. Шенего был ему не рад, впрочем в табуне таких же нерадостных почти не было. Все таки, Лойсо пользовался уважением и любовью. Мать была вне себя от счастья. Но дядя не собирался терпеть присутствие соперника ан совей земле. Он велел брату забирать нас с матерью и убираться, на что Лойсо насмешливо ответил, что не слабый приказывает сильному. Оказалось, что он вот уже год возглавляет табун Белобокого Дельфина, что жил в ста километрах южнее, в Дельфиньей бухте. И здесь он подчеркнул. Что табуну нужно расширяться, и сделают они это за счет соседей. Шенего был посрамлен. Впрочем, отце не долго пользовался гостеприимством родственника и через неделю мы покинули родные земли.
В бухте мне понравилось. Там и впрямь частенько плавали дельфины. Табун оказался на редкость сплоченным и я был легко принят в семью. А уж моя мать в лице доминантной кобылы и вовсе стала самым лучшим подарком для табуна.
Но зимой я заскучал. Меня тянуло изведать земли вдали от моря – я почти не сомневался, что среди них есть многие очень и очень красивые. Однако я был привязан к табуну обещанием стать вожаком. Я рассказал об этом отцу. Он не разгневался о таких мыслей, а наоборот сказал, что еще очень не скоро собирается на покой. Сказал, что если я хочу, то уже весной могу покинуть эти земли. Попросил возвращаться каждые три года, что бы они с матерью не забыли, что у них есть сын. Он засмеялся и я понял, что меня не в коем случае не забудут. Просто отец говорил о переменчивой жизни на морском брегу. Я поклялся вернутся через три года, в конце февраля. Распрощался с матерью и в компании нескольких молодых жеребчиков ушел вглубь материка.
Я долг странствовал, пока не пришел в эти земли. Мне понравилось здесь. Да в ближайшие годы никуда не собираюсь. А пришел сюда уже очень высоким, с изящной головой и довольно сильным телом жеребчиком каркаровой масти, с узкой проточиной и горящими зелеными глазами. Я – Хель…»

7. Читали правила? 
Да

8. Как нас нашли? 
Реклама + ООО "Одуваны".

9. Связь с вами
Аська -
596612145

10. Статус
Есть мечта - есть бананы